Искушение мифом. Лекция 2.
(некоторые тезисы)
Отвергнувший миф шагает в ничто.
Карл Густав Юнг
МИФЫ В НАШЕЙ ЖИЗНИ
Я, как Максимилиан Волошин, смотрю на людей сквозь призму мифа и пытаюсь разглядеть, какие мифологические модели человек воплощает, какими мифами он искушен. Нередко случается так, что человек сознательно отождествляется с той или иной мифологической фигурой и судьба его меняет свою фабулу.
Эдвард Эдингер пишет, что некоторые поэты находились под влиянием образа Прометея, а иные из них доходили и до опасной идентификации с ним: «Одним из таких поэтов был Гете. Он провозглашал: ‘Фабула Прометея ожила во мне. Я перекроил робу титана под свой размер’. Шелли и Байрон были поглощены образом Прометея”. В свою очередь Ницше был очарован богом Дионисом. Эдингер даже называет его примером одержимости этим божеством. Зинаида Гиппиус говорила о том, что Мережковский в определенный период своей жизни был одержим Ариманом, а Брюсов, по свидетельству современников, играл роль скандинавского божества Локи (см. стихотворения «Бальдеру Локи» и «Пророчество о гибели азов»).
В юности, захваченная образом Фауста, я дошла до опасной идентификации с ним (при этом в моем сознании он смешивался с фигурой Аполлония Тианского). Позже настала стадия идентификации с египетской богиней Изидой. Мистерия разрывания бога Осириса на части, акт собирания частей воедино, воскрешение бога стали осью моего мировосприятия: я осознанно занимаюсь собиранием, воссоединением по сей день. Это распространяется и на мой подход к проектам (проект «Искушение мифом» — тоже такое собирание), и на метод моего познания (собирание ценностей мировой культуры).
Также для меня важна мифологема Титаномахии, битвы богов и титанов. Были моменты, когда я переживала особенно острые, глубокие и значительные события в моей жизни как отражение титаномахии.
Но если говорить об искушении мифом, то я должна признаться в том, что меня всегда направлял миф о сотворении. А более конкретно: миф о сотворении мира и миф о сотворении человека. И речь не идет о простом интересе или даже вдохновении. Я говорю о том, что миф о сотворении лежит в основе и моих замыслов, и моих действий. Особенно миф о сотворении человека. Прозвучит, наверное, странно, но свой образовательный проект я прежде всего задумывала как проект по формированию, созданию нового человека. А само учебное заведение я мыслила, как мир, в котором этому человеку и предстоит родиться. А чем, собственно, занимался Платон в своей Академии, воплощая идеал пайдейи?
Я думаю, меня понимают многие художники, для которых процесс создания произведения становится подобен космогоническому акту. Творческий человек созидает миры, художественные вселенные, и он не может избежать соприкосновения с мифом о творении.
ЛОТРЕАМОН И АРТО
Уильям Батлер Йейтс говорил о двух личностях художника. По его мнению, творческий человек наделен «эго» и «анти-эго» (или даймоном, гением), которое противостоит ему, вступает с ним в борьбу, тем самым подталкивая к созданию произведения искусства.
Гебдомерос Джорджа де Кирико — это персонификация его «анти-эго» или его даймона, гения. Не случайно свою автобиографию де Кирико назвал «Гебдомерос. Художник и его литературный демон».
А Лотреамон, который оставил позади кадавр Изидора Дюкасса и вошел в вечность со своими «Песнями Мальдорора»?
Что мы скажем об Арто, который говорил: «Мое имя должно исчезнуть», и перебирал новые имена как четки. Явленный, Антонен Нальпа, Нанаки, Моро, наконец, Гелиогабал. «Гелиогабал — это я!» Он искушен этим мифом. Но его роковая ошибка заключалась в том, что он затем снова вернулся к старому имени, а значит, к старой личности, которая к тому момента была уже мертва. После ритуалов Тараумара…Необходимо не только никогда не возвращаться к старому имени, нужно было заставить забыть его всех тех, кто его помнил. Нельзя тащить за собой старую личность в новую жизнь. Нельзя взваливать ее на спину как не отпетого мертвеца.
Что такое жестокость Арто? Он называет театр магической операцией. Он мог бы сказать «магическим действом» или «магическим местом», но он сознательно говорит: «операция». Помните: «Приходящий к нам зритель должен знать, что ему предстоит претерпеть настоящую операцию, опасную не только для его ума, но и для его чувств и плоти…Зритель должен быть уверен, что мы способны заставить его закричать». Жестокость, о которой говорит Арто, не имеет ничего общего с бытовой жестокостью, жестокостью человекоскота, поправшего само человеческое достоинство.
Почему никто, на мой взгляд, так и не сумел воплотить идеи Арто на практике (в том числе, и сам Арто)? Потому что Арто, желая обновления мира, хотел поступить как человек архаической цивилизации: осуществить, как говорил Мирча Элиаде regressus ad uterum — возвращению к хаотическому состоянию, которое предшествовало сотворению мира. Выход в изначальное время, священное время, время богов. А боги находятся по ту сторону добра и зла, как бы ни пытались навешать на них свои представления о божественной морали и справедливости. Как воплотить все это в театре? Возможно ли? Арто стал воплощать это в самом себе и внутренний сосуд не выдержал такого нагрева.
Лотреамон написал свои «Песни» в 17 лет. А умер он в 24. Меня всегда возмущает такая формулировка: граф Лотреамон — настоящее имя Изидор Дюкасс. Настоящее имя он завоевал, заслужил, он его удостоился и принял. Настоящее его имя — Лотреамон. И когда читатели или литературоведы пытаются накопать информацию о том, каким же был Изидор Дюкасс, с кем общался в школе, каким было его поведение, как он учился и т.д. Они собирают свидетельства его одноклассников, соседей, случайных в общем-то людей, которые и понятия не имели, кто все это время находился с ними одном пространстве. Что они могли рассказать о тех внутренних маршрутах, которые он прошел, чтобы стать Лотреамоном и выпустить на свободу своего двойника Мальдорора?
Так же свое настоящее имя получили и другие художники: Босх, Боттичелли, Караваджо, Эль Греко, Тинторетто, Жерар де Нерваль, Новалис. Когда они родились во второй раз.
ОПАСНАЯ КРАСОТА СФИНКС
Красота в доолимпийской архаике — явление очень таинственное. Она таит в себе опасное сочетание: красоты и ужаса, колдовского притяжения и неминуемой гибели. Не зря Елена Тахо-Годи подчеркивает, что красота архаической мифологии гибельна. Ехидна, обольстительные Сирены, Сфинкс. Все это миксантропические существа, т.е. смешанные. О них-то мы сегодня и поговорим. Особое внимание уделив существу по имени Сфинкс.
«Я царствую в лазури загадочным сфинксом», — говорит Красота в стихотворении Шарля Бодлера. Сфинкс — душительница с телом льва, головой и грудью девы, хвостом змеи и крыльями хищной птицы. «Поцелуй Сфинкса» Франца фон Штука — полотно, запечатлевшее последнее прикосновение жаждущей плоти к хтонической бездне, готовой осушить кубок человеческой жизни до дна. Над двумя этими фигурами кружит черный Эрос. Мы не видим глаз вампирического Сфинкса, но может себе представить, сколь ненасытен и страшен их взгляд.
Мистический художник Николай Калмаков изобразил не просто Сфинкса с чертами роковой женщины, свою femme fatale он назвал «Саломея-Сфинкс» (полное название картины «Шестикрылый сфинкс, ласкающий могущественной лапой голову Иоанна Крестителя»).
Обыкновенно считают, что Сфинкс — это существо женского пола с телом льва, головой и грудью женщины, крыльями орла и, по некоторым данным, хвостом змеи. Как нам известно из мифа об Эдипе, Сфинкс была послана богами как наказание Фивам за совершенное там преступление (за совращением Лаем юного Хрисиппа). Сфинкс охотилась на юношей и пожирала всякого, кто не мог разгадать ее загадку. К слову, никто не мог. Пока не пришел Эдип. Какую загадку она загадывала юношам? “Кто ходит утром на четырех ногах, днем — на двух и вечером — на трех ногах?” Только Эдип ответил: Человек.
Сфинкс не просто задает вопрос, она бросает вызов. И ставкой становится жизнь. В том числе, ее собственная. Ведь когда Эдип отгадывает ее загадку, Сфинкс бросается в пропасть и погибает. По одной из версий, эту загадку Сфинкс узнала от Муз.
Некогда я написала стихотворение об Эдипе, и написала его от имени Сфинкс. Но никто этого не понял.
Поймай меня, Эдип
пустотами глазниц,
пустынями глазниц
все реки поглоти.
И Феб не запретит
сокрытость белых лиц.
Сумей меня найти,
поймай меня, Эдип.
Приди ко мне, Эдип,
убей во мне отца,
но матери лица
огнем не освети.
На брачном ложе мы
устроим смертный одр,
и стоны Хоэфор
прольются в наши сны.
Возьми меня, Эдип,
мой змееногий сын,
невинный тайный сын.
Дворец для нас закрыт.
Ты слышишь, лают псы,
иль это крик толпы…
Направь свои стопы
ты в рощу Эвменид.
Услышишь меня, Эдип,
проклявший царский трон.
Вернись на Киферон,
на пик его взойди.
И бросься вниз стрелой,
до Тартара пройди.
Найди себя, Эдип,
вернись к себе домой.
Драматург и мифотворец Андрей Вишневский потряс аудиторию своей трактовкой ядра мифа об Эдипе и Сфинкс. У вас есть возможность услышать то, что откроет вам возможность прикоснуться к настоящему таинству. Услышать из уст того, кто проживает миф как сверхличностный опыт. Аудиозапись с мероприятия «Искушение мифом» находится здесь
